«С 13 лет девочка живет одна, родители переехали в другую квартиру и не общаются с ней»: почему нельзя оставлять детей один на один с проблемой (Психология)
Кадр из сериала «Терапия» (2023 — настоящее время)
Я часто работаю с врачами-психиатрами. Они находятся на переднем крае борьбы с тяжелыми нарушениями психики, недаром эта категория медиков наряду с врачами-онкологами относится к самым опасным с точки зрения эмоционального выгорания.
Сотрудничество врача и психолога становится необходимым, когда мы сталкиваемся не просто с психологическим расстройством, а с психическим заболеванием. Иногда я прошу подключиться врача, иногда меня приглашают в команду. Например, совсем недавно мы вели тяжелого пациента с анорексией, и в коллектив экспертов входили врач-психиатр, врач-терапевт, врач-диетолог и клинический психолог. И поверьте, никто лишним не был.
Вот и сейчас я расскажу про письмо от детского врача-психиатра с описанием клинического случая. Как доктор сама пишет, «прямо с приема». И меня он тоже напряг. Все-таки психические заболевания — особая вещь. Когда у человека болит, скажем, нога, ему стараются помочь: уступить место, просто физически поддержать.
А вот когда у человека болит душа, то большинство тех, кто не в теме, в лучшем случае отходят в сторону, а в худшем «включают» ответную агрессию
Особенно опасно и печально, когда такое происходит с детьми. Вот письмо врача, назовем ее Мария (она разрешила публикацию с изменением ее имени).
«Иосиф, добрый вечер! Отправляю вам описание клинического случая. Прием мой. Случай свежий и острый. Сама до сих пор нахожусь под впечатлением. Большая просьба — если вы сочтете мою заметку достойной публикации, пожалуйста, не указывайте моего имени! Надеюсь, что пациенты одумаются и вернутся, что-нибудь у них „щелкнет“. Не хочу спугнуть. Если вам будет интересно, добавьте к описанию случая свой комментарий как клинического психолога.
Мария, детский врач-психиатр».
В письме я ничего менять не стал, только абзацы расставил, чтобы удобнее было воспринимать сказанное.
Тест
Есть ли у вас депрессия?
1/21
Какое утверждение наиболее точно описывает ваше состояние в последнее время?
Я не испытываю грусти или тоски
Мне грустно или тоскливо
Мне все время грустно или тоскливо и я не могу выбраться из этого состояния
Мне настолько грустно или тоскливо, что это становится невыносимым
РАССКАЗ ПСИХИАТРА
Поскольку статьи о детско-родительских отношениях популярны, актуальны и находят живой отклик у читателей, позвольте представить вам заметку из практики подросткового врача-психиатра.
На приеме
В кабинет анонимной психотерапевтической помощи к подростковому врачу-психиатру обратились мама с дочерью. Девушке (назовем ее Катя) неполных 16 лет, учится в общеобразовательной школе, в 9-м классе.
Инициатива обращения к врачу исходила от подростка. Катя выразила желание беседовать с врачом с глазу на глаз, без мамы. Мама сразу согласилась и вышла из кабинета. В результате беседы и патопсихологического обследования у девушки диагностировано депрессивное расстройство, отягощенное суицидальными намерениями.
Со слов Кати, эмоциональное состояние изменилось несколько месяцев назад без какой-либо объективной причины и постепенно ухудшалось
В последнее время стало трудно учиться, имеет задолженность по нескольким предметам, хотя раньше справлялась с учебой на отлично. Планов на будущее не имеет, с профессией определиться не может. Употребление психоактивных веществ, конфликты в школе, разочарование в романтических отношениях отрицает. (Перечислены самые частые причины реактивных тревожно-депрессивных расстройств у подростков. — Примеч. И. Г.)
Своим изменившимся состоянием тяготится, понимает, что это ненормально, хочет «вернуть прежнюю себя». К вопросу врача об отношениях в семье, с родителями отнеслась настороженно, говорила об этом неохотно. Отношения характеризует как плохие, тяжелые.
При дальнейшем расспросе выяснилось, что Катя с 13 лет живет совершенно одна, родители переехали в другую квартиру и практически с ней не общаются, только дают деньги. У обоих родителей высшее образование, хорошая работа, в семье достаток, Катя единственный ребенок.
Беседа с мамой
Мама полностью подтвердила информацию, полученную от Кати. Далее интервью врача и матери.
Врач: Как случилось, что ваш ребенок живет один?
Мама: Катя всегда была трудным ребенком, с рождения. Мне было с ней нелегко, она не слушалась меня, была капризной и своевольной. У меня не получалось с ней справляться.
Когда Кате исполнилось 10 лет, стало совсем плохо, она постоянно оскорбляла, могла ударить меня, если я не выполняла ее требования. С 12 лет она стала требовать, чтобы мы ушли, чтобы она жила одна. Катя стала очень сильной, и я не справлялась с ней физически. Тогда мы приняли решение жить отдельно. Сначала я иногда приходила ночевать, но Катя меня выгоняла.
Врач: Вы что-то пытались предпринять, чтобы исправить ситуацию?
Мама: А что я могла сделать? Пыталась разговаривать, но она меня не слушала, не воспринимала. Мне всегда было проще уступить, согласиться, чем ругаться.
Врач: А ваш муж, Катин отец, принимал участие в воспитании ребенка?
Мама: Катин отец очень вспыльчивый и агрессивный человек, я с ним всю жизнь живу как на пороховой бочке, он по любому поводу конфликтует, оскорбляет и унижает меня. А я все время стараюсь сгладить и смягчить ситуацию. С Катей он даже разговаривать не может — любой разговор заканчивается ужасным скандалом. Вот уже год, как они совсем не общаются.
Врач: Почему вы все это терпите?
Мама: Я хочу жить в семье, жить с мужем. Это мой выбор. Я не хочу остаться одна.
Врач: Вы знаете, что у Кати проблемы с учебой?
Мама: Да, меня вызывали в школу. Требовали, чтобы я контролировала успеваемость, посещение школы. Говорят, что в 10-й класс Катю не возьмут, хотя она умный ребенок и до недавнего времени была отличницей. Я не знаю, что делать. Я не могу на нее повлиять.
Врач: Вы когда-нибудь обращались за помощью? К психологу, к социальному педагогу?
Мама: Нет. Я не склонна выносить сор из избы. (Характернейшая фраза для таких случаев! Сколько раз я ее слышал и скольких людей она погубила! — Примеч. И. Г.). Не думаю, что кто-нибудь способен мне помочь.
Врач: В настоящее время у Кати серьезное психическое расстройство. Это не причуды, не особенности характера, а заболевание. Ей требуется социальная поддержка, длительная лекарственная терапия и в дальнейшем психотерапия. Кате нельзя оставаться одной, последствия могут быть трагическими. Вы готовы обеспечить контроль лечения и поддержку?
Мама: Я не уверена, что смогу контролировать Катю, мы практически не общаемся. Я знаю, что я плохая мать.
Врач: Я считаю, что вам необходимо обратиться за помощью к семейному психотерапевту. Ситуация не терпит отлагательств. Я вам выпишу направление.
Мама: Я подумаю над вашими словами.
Комментарий врача
По состоянию на сегодня и мама, и Катя отказались как от госпитализации, так и от амбулаторного лечения. На прием к семейному психотерапевту не явились.
За внешним фасадом интеллектуальной и обеспеченной семьи скрывается глубокое многолетнее неблагополучие, обусловленное изначально особенностями личности (а возможно, и психическим расстройством) родителей. Все члены семьи находятся в патологической связке, специфически адаптировались к ситуации (я бы сказал, патологически адаптировались. — Примеч. И. Г.), не осознают трагичности, нелепости своего положения, не видят альтернативы и не готовы к разрешению конфликта.
К сожалению, прогноз неутешительный. При отсутствии адекватной помощи психическое расстройство у подростка будет развиваться, нарастать социальная дезадаптация, не исключен трагический исход.
Случай из моей практики
Вот такая страшноватая история, вынесенная прямо с приема детского психиатра. Еще более страшной она становится от того, что это достаточно типичная история на памяти любого детского психиатра и клинического психолога.
Ко мне, например, совсем недавно приходил мужчина с дочкой 22 (!) лет, которые так промучились почти всю жизнь: проблемы у дочери начались с младшего школьного возраста. Они были видны, что называется, невооруженным глазом, и без умного психиатра и серьезной психофармакологии я бы не справился. Отличие от истории, рассказанной доктором Марией, было в том, что здесь папа продолжал нести свой крест, в то время как мама не выдержала ситуации и самоустранилась.
То есть проживала в той же квартире, но, оберегая собственную психику, фактически научилась ни на что не реагировать — тоже вариант патологической адаптации к чудовищной ситуации
Папа нес свой крест в одиночку, страдал и мучился. Однако самое страшное — ничего так и не сделал, чтобы предоставить дочери полноценную психиатрическую помощь. А ведь здесь время тоже дорого, упущенное не вернешь.
Я настоятельнейшим образом посоветовал папе обратиться к психиатру, предложил варианты срочной помощи, ведь с учетом реальной суицидальный опасности есть риск совсем потерять единственного ребенка. Он меня внимательно выслушал. Но почему-то мне кажется, что все в этой несчастной семье останется по-прежнему…
Если ребенок ведет себя абсолютно неуправляемо, реагирует на события совершенно неадекватно, с легкостью рвет родственные связи, радикально и в худшую сторону меняет стиль поведения, пожалуйста, не оставляйте его один на один с проблемой.
Даже если он говорит страшные вещи, даже если в 13 лет он выше вас ростом, он все равно остается ребенком. И ему не у кого больше просить помощи, пусть даже и не словами.
